14 июня 2025 года под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в актовом зале Православной гимназии при кафедральном соборе Христа Спасителя в Калининграде состоялось собрание духовенства Калининградской митрополии. Святейший Владыка приветствовал собравшихся и выступил с основным докладом, посвященным актуальным проблемам общецерковной и епархиальной жизни.
С особым чувством всегда встречаюсь с клиром и мирянами Калининградской митрополии, потому что все, что связано с Калининградом, очень близко моему сердцу. Не буду еще раз говорить об этой важной странице в моей биографии, связанной с Калининградом — городом, где не было никаких знаков и свидетельств православного присутствия.
Сейчас даже трудно себе представить, чтобы в России было место, где ничто не напоминало о Православии. А тогда было такое место, и это был Калининград. Поэтому, видя вас, встречаясь со своей паствой, с молодежью, понимаю: Ты еси Бог, творяй чудеса. Ведь когда на удобренной почве вырастают плоды — это понятно. Но когда на каменистой почве — это уже чудо. Вот Калининград и был такой каменистой почвой, без всяких признаков религиозной жизни. Она где-то теплилась, но в основном это были сектантские группы, а что касается Православия, здесь ничего не было.
Поэтому в первую очередь воздаю благодарение Господу, Который в свое время привел меня на Калининградскую землю, соединил душой и разумом с этим местом, его историей, культурой, проблемами, которые здесь существовали. И, конечно, это стало для меня очень важной школой, которая весьма пригодилась мне и на том месте, куда Господь меня впоследствии направил служить.
Хотел бы еще раз выразить радость по поводу того, что мы сегодня встречаемся, и перейти к конкретным темам моего доклада.
***
В текущем 2025 году Православная Церковь отмечает знаменательную дату: 1700 лет проведения Первого Вселенского Собора в Никее. Это событие в первую очередь связано, как вы знаете, с принятием Никейского Символа веры. Впоследствии он был дополнен на Втором Вселенском Соборе в Константинополе, и таким образом в 381 году сформировался наш Символ веры.
Символ веры есть не только краткое изложение православной веры, но он также отображает историю Православия, связанную, в том числе, с трагическими моментами. Ведь для того чтобы принять Символ веры, надо было преодолеть многие разнонаправленные настроения в самой Церкви, в том числе в области богословия. Это была непростая борьба — борьба за будущее Вселенской Православной Церкви.
Нам известно, что в основу Символа был положен один из крещальных символов Кесарийской Церкви. И сегодня, вспоминая эти знаменательные события, мы призваны еще и еще раз осмыслить не только важность самого Символа веры, но и важность того факта, что этот текст прошел через тысячелетия и по милости Божией не подвергся никаким изменениям. Он был сохранен Церковью, и это удивительное чудо: текст, в котором присутствует божественная искра, божественная мысль, становится сильнее всяких исторических перипетий.
Нашим предшественникам удалось сохранить веру — в том числе посредством текстов. А сегодня, для того чтобы сохранить веру, не требуется составление догматических текстов, — потому что главным вызовом для христианской веры стало отсутствие всякой веры. Причем это не тот атеизм, который насаждался в Советском Союзе. Тот не был страшен, потому что связывался с конкретной идеологией, которую большинство народа воспринимало критически. То, что сегодня происходит, — гораздо опасней, потому что сам образ жизни, который навязывается, далек от веры, в нем нет ничего от Господа. Я имею в виду тот образ жизни, который становится привлекательным для огромного количества людей, в том числе, к сожалению, для молодежи. Поэтому исповедание веры, способность доносить до людей спасительную весть — это и есть наша с вами задача, наша миссия.
Никео-Цареградский Символ веры сохраняется до сих пор, и это тоже свидетельство силы Божией. Несмотря на разномыслия, ереси, расколы, влияние разных культур, этот текст сохраняется, и с вами его читаем или поем за каждой Божественной литургией.
В истории Церкви были разные вызовы, и после Миланского эдикта Церковь должна была сосредоточиться — и сосредоточилась — на решении внутренних проблем. Новое положение Церкви порождало и новые возможности. Церковь гонимая стала Церковью деятельной, возникли надлежащие условия для развития богословской мысли и пастырской работы. Но семена веры, как сказано в евангельской притче о сеятеле, падали и падают на разную почву, и нередко крещение не меняло образ жизни людей, как не меняет и сегодня. Человек крестится либо в сознательном возрасте и тогда сам отвечает на соответствующие вопросы и дает некие обещания, либо за него это делают восприемники. Но это означает, что восприемник должен научить крещаемого вере. А разве у нас так бывает? В лучшем случае на день ангела собираются, по рюмочке выпьют и разойдутся. А вот чтобы крестный отец или крестная мать отслеживали духовное развитие того, за кого давали крещальные обеты Господу, — такого практически не бывает; может, лишь в отдельных, глубоко воцерковленных семьях.
Отвечая на возникавшие в Церкви проблемы, такие отцы, как Григорий Богослов, Кирилл Иерусалимский, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Василий Великий, взяли на себя особый труд донести основы православной веры до тогдашних людей. И проповедь эта была настолько эффективной, что вчерашние язычники действительно становились христианами.
Может показаться, что мы говорим о давно прошедших событиях, но на самом деле достаточно провести параллель с переживаемым нами ныне историческим периодом. Столетие назад Русская Церковь оказалась в том же положении, что и Древняя Церковь до Миланского эдикта. Христиане вновь, как вы все хорошо знаете, подвергались гонениям. Некоторые приняли мученическую смерть, некоторые засвидетельствовали верность Господу подвигом исповедничества. Многие скрывали свою веру, и, если не прятались в пещерах, то дом, семья остановились такой пещерой, где сохранялась и оберегалась вера. А вот сегодня мы с вами как бы погружаемся вновь в эпоху IV века, когда прекратились гонения, когда Церковь стала сильной, когда она ничего не боится, как и тогда перестала бояться.
Мы знаем, что после Миланского эдикта Церковь пребывала в спокойном состоянии, но одновременно возникали внутренние проблемы. Еще долгие годы Вселенской Церкви пришлось бороться с другой напастью —ересями и расколами, которые заняли место гонителей первых столетий.
В каком-то смысле победа над гонениями сформировала некую атмосферу комфорта: император православный, вся знать православная, воинство православное. Все в порядке, все как бы взято под контроль — но ведь то же самое было и в России. В Российской империи православными были император, вся элита страны, не говоря уже об абсолютном большинстве населения, и вдруг — страшные события 1917 года!
Почему же на смену благоприятным периодам вновь приходят гонения? Кто на самом деле восстал против Церкви в России? Можем сказать: то была богоборческая власть большевиков, и будем правы. Можем сказать, что за всем этим стояли некие внешние и внутренние силы — и это тоже правильно. Но мы часто упускаем из виду тот исторический факт, что порой сама паства принимала участие в гонениях на Церковь.
Как же возможно моментально переформатировать сознание? Взрослый человек, воспитанный в Православии, который и сам воспитывал своих детей, — и вдруг в одночасье превращается в гонителя Церкви! О чем это говорит? О том, сколь велика наша с вами пастырская ответственность за каждую душу, вверенную священнослужителю. А также и о том, что общественные процессы способны оказывать сильное и, что особенно опасно, негативное влияние на человека, который недостаточно утвердился в своих убеждениях, а самое главное, не имеет навыка добродетели.
Говорю об этом, потому что — еще раз хотелось бы подчеркнуть — каждый пастырь должен осознавать свою особую ответственность за каждого пасомого, за каждого человека, особенно за тех, кто избирает нас своими духовниками. За то, чтобы душа человека, действительно бесценное сокровище, данное Господом, была чувствительной к восприятию и сохранению веры.
Так же, как Церковь в IV веке, мы столкнулись ныне с большим количеством желающих принять таинство крещения. Но большое количество крещаемых не всегда свидетельствует о реальном изменении мыслей людей, о готовности поменять образ жизни, и перед нами стоит, в общем, та же самая задача, которая стояла и перед теми, кто крестил язычников. Максимально, насколько это возможно, сопровождать человека после крещения, чтобы не происходило разочарование в вере. Чтобы человек, сталкиваясь с соблазнами, искушениями — имею в виду не только плотские, но также интеллектуальные, мировоззренческие искушения — оставался сильным в вере.
Говорю это к тому, чтобы еще и еще раз подчеркнуть: мало обратить человека к вере, мало его крестить — его необходимо сопровождать, особенно крещаемых во взрослом возрасте, особенно молодежь. Сопровождать мудрым пастырским словом, любовью и молитвой.
Вместе с тем мы должны помнить и о людях, которые приняли крещение в постсоветское время, в 1990-е годы. Просил бы вас обращать внимание именно на эту часть нашей паствы. Это люди, которые сознательно пришли к Господу, которые могут в каком-то смысле быть ядром наших общин. Поэтому необходимо максимально использовать потенциал этих людей, в том числе для укрепления веры других.
Вообще, участие мирян во внебогослужебной деятельности прихода очень важно. Это и воскресные школы, и различного рода кружки — все то, чем сегодня мы занимаемся. Важно, чтобы через такого рода деятельность люди действительно воцерковленные и преданные Церкви могли бы вносить свой вклад в воспитание нашей молодежи.
Обращаю эти слова в первую очередь к мирянам, но никто не снимает ответственность и с наших священников — в конце концов, каждый пастырь, каждый настоятель несет ответственность пред Богом за духовное состояние своей паствы.
Давайте только на минутку об этом задумаемся. Мы о многом заботимся, чаще всего о внешних, тоже очень важных факторах: чтобы сделать ремонт в храме, чтобы хор пел хорошо, чтобы все функционировало. Но очень важно, чтобы ни один священник, неся заботы о всем перечисленном, не оставлял самого главного — заботы о состоянии душ своей паствы и, в первую очередь, детей и молодежи.
***
В этом году наша Церковь отмечает 100-летие со дня преставления ко Господу святителя Тихона, Патриарха Московского и всея России. С одной стороны, эпоха святителя Тихона была ознаменована большей свободой для Церкви: был созван Поместный Собор 1917 года, восстановлено патриаршество, на этом же Соборе продумывались значительные реформы церковной жизни. С другой стороны, в России установилась безбожная власть, одержимая идеей уничтожения Церкви. Став патриархом, святитель Тихон оказался в очень тяжелом положении: Церковь отделена от государства, но государство прямо отвергает Церковь и спустя непродолжительное время начинает кампанию, с тем чтобы не просто ограничить возможности проповеди и служения, но чтобы добиться ликвидации Церкви. Несмотря на это, святитель Тихон искал пути возможного сосуществования Церкви со светской властью; его дело продолжал и Патриарх Сергий.
Мы знаем, что на Патриарха Сергия обрушилась критика из-за границы, то есть от тех, кто находился в безопасности. Критиковать Патриарха Тихона тогда не осмеливались, но, собственно говоря, Патриарх Сергий не сделал ничего нового — он продолжал линию Патриарха Тихона, направленную в сфере церковного-государственных отношений на то, чтобы остановить руку гонителей, чтобы установить такой порядок взаимоотношений Церкви и государства, который бы вывел Церковь из опасности.
Крестный путь святителя Тихона состоял в том, что ему предстояло в невероятно сложных исторических обстоятельствах провести Церковь между двумя основными крайностями в отношениях с миром: замкнуться на себе самой или стать инструментом в руках государственной власти. Замкнувшись на себе, Церковь лишилась бы возможности влиять на общественные процессы; обратившись в инструмент политической воли — поставила бы кесаря выше Бога и утратила авторитет в глазах верующих. Вот такая дихотомия, такая раздвоенность целеполагания в то время стояла перед Патриархом, перед всей Церковью. И тот, и другой пути таили большие опасности.
Святитель Тихон являет сегодня пример для каждого Предстоятеля Церкви, для каждого архиерея, для каждого пастыря, да и вообще для верующего человека. Хотя мы сегодня и живем в иных исторических обстоятельствах, но даже на приходском уровне для священника остается риск свернуть с этого правильного пути. А какие сейчас риски? Например, забота о материальной составляющей прихода — это очень важно. Ремонты, благополучие, разного рода деятельность — это все необходимо, но если священник, все это осуществляя, теряет самое главное, если он сам перестает быть духовным человеком, если он становится больше менеджером, чем пастырем — это очень опасно. Потому что не результатами нашей хозяйственной деятельности — обращаюсь сейчас и к архиереям, и к настоятелям, и к священникам — спасаются люди, а словом, которое мы несем, образом жизни, который мы должны являть в качестве примера, и, конечно, ревностным служением Церкви.
Хотелось бы сказать о том, что не нужно бояться, что наши слова, обращенные, в том числе, к людям мало религиозным, могут вызвать негативную реакцию. В таком случае и святые апостолы не произнесли бы ни одного слова — ведь они были в абсолютно враждебном окружении, языческом или реакционно иудейском; и там, и там и ответ на проповедь был очень жестким. Тем не менее святые апостолы совершали свое служение. Вот поэтому и мы не должны бояться ничего, что направлено на ослабление авторитета Церкви или пастырей.
***
Теперь мне хотелось бы вспомнить еще одну знаменательную дату — это 40-летие открытия первого прихода Русской Православной Церкви на Калининградской земле.
Для меня Калининградская область — не просто географическое понятие. Это часть моей жизни, причем очень важная часть. Именно с Калининградской землей связаны весьма непростые и одновременно принципиально важные моменты моей биографии. Действительно, вопрос о создании прихода в Калининграде возник далеко не случайно — сорок лет калининградцы просили светскую власть разрешить открытие прихода и каждый раз получали отказ. Но вот в конце концов было принято решение: уж если так просят, давайте откроем. Открыли — но возник вопрос, к какой епархии присоединить. Сначала предлагали: Литва рядом, давайте к Литовской епархии присоединим приход в Калининграде. На это ответили: как-то неправильно, что русский приход, на русской территории, мы присоединяем к Литве — конечно, братская союзная республика, но все-таки... Поэтому и возник вопрос: а какая из российских епархий ближе всего к Калининграду? Посмотрели на карту — Смоленская. Вот таким образом митрополит Смоленский и стал сорок лет тому назад правящим архиереем для калининградской паствы.
Вспоминаю первый приезд в Калининград на поезде из Смоленска, то, как меня встретили, насколько люди были удивлены появлением человека в рясе. Вспоминаю первые богослужения, которые пришлось совершать в домах благочестивых наших христиан, и вспоминаю Михаила Ивановича Витенкова, замечательного человека. Он был тогда старостой только что возникшей общины, и первое богослужение я совершил в его доме — если не ошибаюсь, это было на Тенистой аллее. Вот я пришел в этот дом — в углу иконы, столик, покрытый белой тканью, Михаил Иванович, кто-то из его близких, и мы совершили там первую Литургию.
Первый взгляд на ситуацию в Калининградской области, конечно, вызвал тогда очень сложные чувства. Никаких признаков религиозной жизни, никаких активов из числа мирян — какая-то пустыня. Но вспоминались слова «Сила Божия в немощи совершается» (2 Кор. 12:9). Со смирением, без всякого триумфализма я приехал в первый раз на Калининградскую землю, окунулся в эту среду и, конечно, сразу же почувствовал, что это совсем другая среда и совершенно другие проблемы — совсем не те, что были в Смоленской или даже Ленинградской епархии, из которой я родом.
Но все-таки оказались на моем пути замечательные люди. Это Михаил Иванович Витенков, староста, у которого мы и служили первое время. А второй человек — скажу неожиданную вещь — Юрий Яковлевич Махобайский. Это был не прихожанин — он был уполномоченный Совета по делам религий, то есть представитель органа, задача которого заключалась в том, чтобы максимально ограничивать церковную жизнь и по возможности вести дело к ее ликвидации. Так вот, Юрий Яковлевич Махобайский был тем человеком, с именем которого мы должны связывать возрождение Православия здесь, на нашей Калининградской земле. Он мне очень помогал тогда, когда было совершенно невозможно войти ни в один властный кабинет. Когда я заикнулся о том, что было бы неплохо поговорить с местным первым секретарем, Юрий Яковлевич зажмурился и говорит: «Нет, он не пойдет на это, он вообще очень отрицательно относится к Церкви, он был против того, чтобы открывать приход». Но именно через этого раба Божия Юрия, я иначе не могу его назвать, и началось мое взаимодействие со светской властью в Калининградской области. Замечательный был человек — добрый, отзывчивый, очень заботившийся о том, чтобы миссия, которую я осуществлял в качестве архиерея, была успешной и чтобы мы действительно укрепили Православную Церковь на Калининградской земле.
Позволил себе немного поностальгировать, вспомнить те времена, но хотел бы еще раз сделать такой вывод для самого себя и поделиться этим выводом с вами: «Сила Божия в немощи совершается». Ну что такое один священник на всю Калининградскую область?! Как можно было строить какие-то планы на развитие православной жизни здесь, в этой земле, где никаких следов Православия не было? Фантазия, простите, бред какой-то. А ведь все получилось, и мы сейчас с вами сидим, и совсем не один тут священник, а замечательные молодые представители клира Русской Православной Церкви, мирянский актив, и даже не помышляем о том, что могло быть совсем иначе на Калининградской земле.
Всё это есть, но у каждого последующего поколения церковнослужителей свои обязательства и своя ответственность. Если задача тех, с кем я начинал духовно осваивать Калининградскую землю, заключалась в том, чтобы максимальное количество людей крестить, привлечь к Церкви, создать приходы, то теперь ваши приоритеты, конечно, совсем иные.
Самое главное сейчас — укреплять веру людей, обязательно продолжать миссионерское служение. Потому что время благоприятное, Церковь никто не гонит, никаких конфликтов с Церковью нет, но само развитие современной цивилизации по сути безбожное. Почему? Потому что ценности этой цивилизации не связаны с Богом — они связаны только с личным благополучием человека, на это все направлено. Вот потому очень важно, дорогие владыки, отцы и братья, ревностно осуществлять свое пастырское служение.
Особенно хотел бы выделить заботу о молодежи. Какими вырастут дети и внуки, какими будут религиозные убеждения молодежи, которая сегодня имеет отношение к Церкви, но которой будет очень сложно сохранить свою православную веру? Потому что нет никаких признаков того, что будет усиливаться религиозная составляющая в жизни современной цивилизации. Может быть, где-то в Африке будет, а вот в европейских странах, по всей вероятности, нет.
Конечно, Россия в этом смысле представляет собой некий оазис. Будучи просвещенной научно и развитой технически, мощной с точки зрения Вооруженных сил, то есть одной из великих держав, — Россия сохраняет веру. И этот факт является причиной того, почему у нас сегодня так много врагов. Казалось бы, у нас уже нет социализма, у нас капитализм, а почему вражда никуда не ушла? А дело в том, что мы, несмотря на ту же самую экономическую и политическую формацию, представляем угрозу для других, потому что мы даем образ иного цивилизационного развития. Нигде нет такого укрепления веры, как в России. Нигде так не увеличивается количество храмов. И мы представляем угрозу для других стран, особенно в цивилизационном регионе Северного полушария, именно потому, что мы как народ, как страна сочетаем сегодня и веру, и современное научно-техническое развитие, и свободную экономику.
Ну и позвольте сказать об очень важном факторе: мы имеем православного Президента, который не стесняется в храм ходить, молиться и заявлять о своей вере в Господа и Спасителя. Приведите еще примеры, где такое происходит! Даже если кто-то из руководителей сохраняет традиционную связь с христианской общиной, в которой был крещен, такого политика с этой общиной не связывают, а о нашем Президенте во всем мире знают, что он человек православный.
Вот поэтому, еще раз хочу сказать, милость Божия над Россией — в том смысле, что мы имеем сегодня такого Президента и такого же премьер-министра, глубоко верующего человека, как и большинство членов Правительства. Поэтому все это создает уникальные условия для развития церковной жизни.
Только очень важно, чтобы эти благоприятные условия не привели к тому, что у нас мышцы ослабли. Мышцы развиваются тогда, когда вы их нагружаете, когда они испытывают физическую нагрузку. Вот точно так же и в нашем деле мы не должны становиться слабее, если окружающаяся среда становится более спокойной и благоприятной. Напротив, мы должны использовать каждый день для того, чтобы укреплять то, чему мы посвятили свои жизни, — вере православной, воспитанию детей и молодежи, проповеди слова Божия тем, кто слышит и тем, кто не слышит.
Поэтому ответственность, которая сегодня ложится на нас с вами, не менее сложная и требует не меньше сил, чем ответственность, которая лежала на моем поколении и на поколении тех людей, которым пришлось бороться за сохранение веры в безбожное время.
Итак, каждое время несет в себе опасности для духовной жизни людей, для духовной жизни священника. Я просил бы вас об этом помнить и, не щадя живота своего, трудиться на благо Церкви, укрепляя веру и благочестие в нашем народе, особенно среди нашей молодежи.
Вот то, что я бы сегодня хотел сказать. Спаси Господи.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
